Читаем без скачивания В банке с пауками. Сборник научно-фантастических рассказов - Юрий Кривенцев

Стражи уже совсем рядом. Слышу их голоса, требующие впустить внутрь.

Торопливо провожу тонкую настройку, запускаю процесс субволнового глобального резонанса, обеспечивающего долгожданный метаморфоз.

Позади раздается истеричный стрекот служак, угрожающих применить силу при вскрытии полевой занавеси входа.

Но уже поздно. Все исчезает в сладостной круговерти. Окружающее не гибнет, но изменяется необратимо.

Да будет свет!

Холод, мрак.

Нет ни протяженности, ни времени, даже хаос, и тот отсутствует. Равнодушное слепое Ничто!

И вдруг…

Бесконечно-пустая безмерная гомогенная чернота мертвого мира взрывается долгожданной ослепительной вспышкой Большого Взрыва, испускающего океаны энергии, наводняющего голодный вакуум горячим адронно-лептонным бульоном.

Вселенная родилась.

Маргарита

Ниже приводятся выдержки из бортового журнала специального научно-экспедиционного звездолета «Афина», оставленные во время пребывания на четвертой планете системы 43М-14λτ.

Первая запись от 18 ноября 2438 года по общегалактическому летоисчислению.

Журнал ведется от имени капитана «Афины», гранд-координатора второго класса, Макса Нейшвица.

Сегодня, в 3 часа 16 минут пополудни, мы, наконец-то, приземлились на это прибежище жизни.

Четвертая планета системы была единственной, из одиннадцати, которая сразу привлекла наше внимание. Да и было на что посмотреть: небесное тело земного типа, гравитация, среднегодовая температура и атмосферный состав практически идентичны таковым на нашем родном шарике. 3/5 поверхности покрыто соленым океаном, пресной воды тоже достаточно в многочисленных реках и озерах.

Стоит ли удивляться, что «Афина» тут же взяла курс к данному объекту и пристроилась на экваториальную орбиту.

Из ближнего космоса безымянная планета выглядела просто завораживающе: яркий, сияющий (что не мудрено, учитывая очень высокие цифры альбедо), сплошь затянутый облаками молочно-перламутровый шар с голубоватым отливом напоминал чем-то волшебной чистоты драгоценную жемчужину.

Не мудрствуя, я нарек этот мир «Маргаритой»3, о чем свидетельствую в данном документе.

Мы немедленно приступили к дистанционному исследованию небесного тела. В течение первых же полутора суток наш багаж пополнили все данные, которые только возможно получить с расстояния ближайшей орбиты. Информации было предостаточно. Полная космографическая, геологическая и климатологическая характеристики планеты. Бросалась в глаза мощная биосфера Маргариты. Причем и в этом отношении наблюдаемый объект был близнецом Земли: живые организмы имели белковую природу и дышали кислородом.

Предварительное исследование закончено, что делать дальше?

Я вынес проблему на обсуждение.

Разгорелись споры. Помню, сколько копий было сломано по вопросу, стоит ли садиться, или следует двигаться дальше. Геологи, получившие обширную информацию о планете, считали миссию выполненной, предлагая лететь к новым мирам. Биологи же, получив данные о том, что суша и океаны просто кишат флорой и фауной, бредили идеей о более близком контакте.

В конце концов, прислушавшись к мнению большинства, я отдал приказ о приземлении.

В этот же день мы сели на один из двух материков планеты, тот, который был расположен ближе к экватору. Посадка прошла мягко, без эксцессов.

В тот же час я собрал экипаж в холле заседаний, чтобы понаблюдать за настроениями людей. Безусловно, народ был возбужден. Еще бы: впервые, за все время экспедиции, опоры нашего звездолета опустились на твердую землю. Ребята рвались в бой. Пришлось остудить несколько горячих голов, предлагавших совершить немедленную вылазку.

Я напомнил, что согласно протоколу, близкое изучение нового мира следует начинать с кибер-разведки. До ее завершения участие личного состава в этом мероприятии категорически запрещается.

Распорядившись о подготовке автоматических исследовательских планетарных зондов, я дал техникам время до полуночи. Остальным членам экипажа посоветовал набраться терпения и заняться текущими делами, благо, их на корабле хватало.

20 ноября 2438 г

Сегодня, в 8,30 утра, вернулся, наконец-то, последний из 312 выпущенных планетарных зондов. Эти маленькие, размером с абрикос, умные летающие автоматы собрали всю мыслимую информацию о природе Маргариты.

Научный персонал «Афины», используя интеллект-резервы бортового мозга, приступил к анализу полученных данных.

Во время обеда, в судовой столовой ко мне в очередной раз подсел порядком поднадоевший руководитель отдела ксенобиологии профессор Клаус Ван-Хоорен, с навязчивыми расспросами: когда, наконец, на поверхность этого мира будет отправлена долгожданная экспедиция из живых людей. Памятуя о том, что полный анализ результатов кибер-разведки может занять не меньше недели, я, скрепя сердце, пообещал ученому, что распоряжусь о формировании и снаряжении небольшой группы добровольцев для научно-экспедиционной вылазки («…да, конечно профессор, вы обязательно войдете в ее состав») сразу по завершении предварительного тестирования данных мобильной автоматики, если, конечно, полученные выводы не будут тревожными и не помешают планируемой операции.

На том и поладили.

22 ноября 2438 г

Прелиминарное заключение о состоянии планеты я получил еще вчера вечером. Выводы были более, чем благоприятные: атмосфера земная (дышать можно), прогноз погоды без эксцессов, в ближайшей округе отсутствуют крупные хищники, ядовитые виды, патогенные для человека микроорганизмы и т. д.

Руководствуясь каким-то шестым чувством, я выжидал. Слишком уж все гладко складывалось. Червячок сомнений, грызущий изнутри, шептал, что надо бы подстраховаться, потянуть время. Как-никак, скрининг-резюме еще неполное.

Но тут меня опять перехватил зануда ксенобиолог. Глаза Ван-Хоорена горели, как у безумного. Он схватил меня за пуговицу и начал лепетать что-то о том, что дальнейшее промедление неразумно, что оно деструктивно влияет на научный поиск в целом и на познавательный пыл каждого ученого «Афины» в частности. Добил меня этот умник-законовед тем, что напомнил, сколько миллионов кредитов стоит каждый день простоя нашей посудины (хитрый старикашка).

Ну что ж, я сделал, что мог. Скрепя сердце, мне пришлось созвать экстренное совещание руководящей группы, на котором мы, довольно оперативно, составили список членов разведывательной команды для контактного изучения планеты. Вот он:

1. Осип Третьяков, старший помощник капитана, гранд-координатор третьего класса, начальник звена;

2. Клаус Ван-Хоорен, руководитель отдела ксенобиологии, профессор;

3. Моника Скотт, биолог;

4. Петер Малыш, биолог;

5. Катаржина Байковска, биолог;

6. Жан Пескье, геолог;

7. Луи Баришту, старший лейтенант космодесантных войск;

8. Фридрих Бах, лейтенант космодесантных войск;

9. Педро Альварес, лейтенант космодесантных войск.

Как видно из приведенного перечня, исходя из нужд предстоящего мероприятия, состав десантной группы был представлен, прежде всего, группой ученых (в основном – биологов) и силовой командой (старпом и три боевых офицера).

Публичное оглашение списка вызвало бурю разнополярных эмоций среди ожидающего обширного легиона добровольцев. Мне пришлось немного остудить разгулявшиеся страсти, объявив начало рейда на утро завтрашнего дня.

23 ноября 2438 г

Могу официально заявить, что экспедиция состоялась (о ее успешности пока судить не могу).

С раннего утра названная девятка пребывала в нетерпении, граничащем с манией. Тщательно собранные заплечные модули наполненные содержимым, перечень которого был продуман загодя, безупречно подогнанная амуниция и экипировка. Правда, мне в очередной раз пришлось огорчить вояжеров, жестко заявив, что в поход они оденут не пижонские шмотки, а легкие герметичные планетарные скафандры с усиленной функцией биозащиты. Не скажу, что у кого-то из ученых это вызвало приступ энтузиазма (лишь военные адекватно отреагировали на приказ). На выпад импульсивного и задиристого геолога Пескье, что он, мол, все равно поднимет стекло шлема, как только выйдет за стены, я холодно заметил, что в таком случае, его фамилия тут же будет вычеркнута из списка мобильной экспедиционной команды. Помявшись и поостыв, француз клятвенно заверил меня в том, что ни единая молекула атмосферы Маргариты не проникнет в его легкие.

На том и порешили.

Выйдя наружу, команда двинулась вниз, по склону холма, на котором стояло наше судно, спускаясь в пологую, поросшую короткой багряной травой долину.

Астронавты-экспедиционеры шли медленно, но дружно, делая частые остановки для того, чтобы сделать очередной замер, или взять пробу. Команда двигалась кучно: впереди и по бокам – силовая группа, в центре – исследователи.